Поле боя — Украина. Сломанный трезубец - Страница 4

Зайдя к себе в кабинет, директор занялся накопившимися бумажными делами. Бумажную текучку прервал телефонный звонок.

— Алло, Валерий Валентинович, дежурный по в/ч вас беспокоит. Зайдите, пожалуйста, в штаб.

— Сейчас буду.

В штабе его встретили командир части, начштаба и незнакомый офицер Воздушных сил в чине подполковника, видимо — инспектор из Киева.

— Здравия желаю, товарищи офицеры, по какому поводу вызвали?

— Да вот хотим порадовать вас, Валерий Валентинович.

— Интересно, чем?

— Скоро к нам из России прилетают Ту-95МС и два «Бэкфайра». Что, если вам продемонстрировать пилотаж на российском Ту-22М4?

— Так я же… Я же не летал сколько… — растерялся Верескун.

— Ничего, такое не забывается, — хлопнул его по плечу командир части. — Давай, Валентин, покажи класс!

— Хорошо, но у нас нет тренажерного комплекса.

— У тебя же есть «Бэкфайр» в экспозиции? Открывай кабину, садись и вспоминай. В принципе, я не думаю, что твои навыки летчика экстра-класса пострадали от долгого перерыва, да и на «Элке» ты полетываешь.

— Считайте себя временно мобилизованным, — подал голос незнакомый подполковник. — Ваше выступление уже включено в торжественную программу встречи. В принципе, ничего экстраординарного делать вам, товарищ полковник, не придется. Всего-то — взлететь, выполнить пару простых эволюций в воздухе и совершить посадку.

— Я согласен.

*** * ***

— Кто у нас будет? Мальчик или девочка?

Олег обнял жену и осторожно положил свою ладонь на ее заметно округлившийся животик. Оксана нежно поцеловала мужа.

— Пока это — сюрприз. Я сделала УЗИ, но результаты будут только на следующей неделе. Олежек, а ты кого больше хочешь, мальчика или девочку?

— А ты?

— Ну, так нечестно, я первая спросила, — надула губки Оксана.

— Если будет сын, то я научу его летать, подарю ему небо…

— А если все-таки родится девочка?

— Я буду носить вас обеих на руках!

— Ой, какой ты хитрющий, Олежка.

— Любимая моя…

— А скоро нам квартиру дадут, вот заживем!

— Да, в штабе обещали. Вот учения пройдут, и сразу — квартира, звание. Денежное довольствие увеличат.

— И станешь ты грозным генералом, а я генеральшей, — промурлыкала убаюканная в сильных объятиях мужа Оксана. — Олежек, какой же ты все-таки у меня замечательный… Хоть и упрямый.

Олег тихо вздохнул. Любимая, знала бы ты, каких трудов стоило создать этот душевный уют… Хотя многие завидовали ему, считали везунчиком, еще бы — классный летчик, сумел «устроиться в жизни», бывал в загранкомандировках, живет в свое удовольствие… Единственное, в чем ему повезло, так это в людях. Постоянно на его нелегком жизненном пути встречались те, кто ценил не показную мишуру, а дело. И где все остальные «паркетные» генералы и начальники видели в Олеге Щербине источник неприятностей, эти немногие сумели разглядеть сильную, целеустремленную личность. И помогали ему, чем могли.

Олег Щербина отличался прямодушием, которое часто выходило ему боком. Трудно нормальному человеку жить в стране, превращенной в морально убогую колонию «звездно-полосатых» штатов. В большинстве людей убили мечту, здесь ценилось только одно — «бабки».

Он хотел летать — на него смотрели как на идиота. Он осмелился иметь свое собственное мнение, отличное от других, — и толпа посредственностей сделала его посмешищем, не понимая, что смеется над собой. Олег, чтобы не слышать этих насмешек, слишком рано замкнулся в себе. Книги стали его лучшими друзьями. Нет, он не стал «ботаником» или книжным червем. Но он слишком рано понял, что в этом мире нужно быть сильным, записался в секцию карате, занимался упорно и в старших классах не раз использовал «искусство пустой ладони» против тех, кто привык все решать кулаками.

Нужны были деньги на полеты и прыжки в аэроклубе — Олег подрабатывал на стройке, а по ночам писал рефераты и делал переводы.

И все-таки он поступил в Харьковский институт летчиков на истребительный факультет. Хотя это оказалось не так уж и сложно, ведь вместе с ним поступило всего четыре человека — делать карьеру офицера в государстве кривых зеркал, где более всего ценится показуха и лицемерие, — занятие бессмысленное. Но он и тут не сдался.

Топлива на полеты отпускали — слезы. И он снова пошел работать, чтобы наскрести деньги не на еду, нет — на драгоценный, в прямом смысле слова, керосин. Подготовку на L-39 он сдал досрочно. На третьем курсе начали осваивать программу боевого применения на истребителе МиГ-29. Курсантам дали «аж»… четыре провозных полета на учебно-тренировочной «спарке» МиГ-29УБ. Командование украинских «Повитряных сил» ввело еще одно «новшество» — конкурсный отбор для курсантов, желающих пройти полный курс обучения на МиГ-29, а требования выставили такие, что и бывалые инструкторы за головы хватались. Естественно, со всех курсов института туда попали всего восемь человек — «мальчики-мажоры» в погонах — сынки генералов и прапорщиков «незалежной» армии — и курсант-отличник Щербина. Программу на МиГ-29 он вылетал «от А до Я».

С распределением ему повезло — попал служить в Миргород на истребители Су-27, переучивался уже в полку. Но опять же топлива выделяли, как выразился один из летчиков, «только на рулежки». А после трагедии в Скнилове, когда во время проведения авиашоу на зрителей упал двухместный учебно-боевой Су-27, вообще полеты зарубили. Так теперь и служили — «равняйсь-смирно», а полетов — хрен да ни хрена.